ВО, КАКОЙ ФОКЫС ПОЛУЧАЕТСЯ!

ВО, КАКОЙ ФОКЫС ПОЛУЧАЕТСЯ!

(Зеленые святки)

Дед Фока был на селе за­метным человеком. В редкой избе вечерами про деда не сказывали. Получалось так, что с дедом этим всегда приклю­чались какие-нибудь разности. В молодые года довелось ему по земле-матушке походить, разные места поглядеть. Вернулся он в родное село уж не больно молодым и женился на Василисе-вдове. Детей у них с женой своих не родилось, но и жизнь в избе скучной не бывала. С таким хозяином — всякий день чудеса! А чудеса разные он с молодых лет уважал. Даже прозвище свое на селе через эти всякие-разные чудеса и схлопотал.

Была у него с незапамятных времен любимая присказка. Чуть что его удивит али в соблазн введет — тут сразу он присказку свою и выдает: «Во, какой фокыс получается!» Вот и прозвал его народ — «Фокыс». Ребятня, конечно, слова тако­го — «фокус» — не ведала, вот по-своему, попроще и кликала — дед Фока. Давно уж запамятовал народ имя его — Спиридон, и фамилию Коклюшкин никто вспом­нить не мог. Спроси: «Кто таков Спиридон Коклюшкин?» Так никто и не назовет. Скажут: нет на селе такого. А он — вот он! Дед Фока!..

Летним полуднем ввалился дед Фока в избу к соседу своему Максиму. Тот с женой да детьми как раз за столом сидел, обедал. Дед на пороге остановился и давай пальцем хозяина из дому выманивать. Лукерья-хозяйка недовольно брови сдвинула: что за мода такая — из-за стола Максима уводить? Но промолчала. А Максим на деда Фоку глянул, свою ложку облизал, на стол положил, а сам чинно да не спеша из-за стола и вышел. Пробыл в сенях Максим недолго, а вошел и давай жену во двор вызывать. У Лукерьи все сердце на деда Фоку вскипело, но и она молча вслед за мужем из избы вышла. На деда Фоку глянула, хотела пару слов ему для острастки сказануть и... промолчала.

Дед Фока был явно не в себе, какой-то чудной. С нечесаной бородой, вскло­коченными круг лысины волосами и испуганными глазами.

—   Чего у тебя случилось-то? — Обеспокоилась Лукерья.

—   Давай, дед, сказывай!.. Не томи! — Поторапливал деда Максим. — У баб- то ум наперекосяк устроен: они друг дружку скорее раскусить-понять могут. Да сказывай, не тяни!..

—   Лукерья, голубушка, подсоби!.. — Взмолился дед Фока, утерев рукавом рубахи слезу на щеке. Начал он свой сказ со своей же любимой присказки: — «Во, какой фокыс получается!..

А получалось и вправду непонятное. Неделю назад приехала к деду с бабкой племянницына дочь-девка погостить и подружку с собой привезла. Ну, девки, как девки, глупые еще, но уж шибко дотошные. Угораздило бабку Василису девкам про Зеленые Святки рассказать. Ну, про старинные гадания бабка и обмолвилась, мол, раньше-то на женихов очень даже правильно гадали. Своих суженных загодя видали, еще до знакомства. Даже ежели те за тыщу верст от девок проживали.

Вот и пристали девки к бабке: научи да научи гаданию старинному. Бабка Василиса с неделю отнекивалась, делами-заботами отговаривалась. Так девки всю бабкину работу по дому да по двору сами справлять начали, в огороде работали-хозяйничали. Вот и пришлось бабке Василисе девкам уступить. Вчера вечером, еще светло было, и устроили они в избе гадание. Дед Фока эти глупости глядеть не хотел, вот в избе и не сидел. Пошел он к старому Фомичу, до самого темна у того в избе и просидел-пробеседовал. Уж домой идти да спать ложиться налаживался, и вдруг...

Влетели девки в чужую избу, даже не поздоровались. Сами дрожмя дрожат, слова вымолвить не могут, и только на деда Фоку напуганными глазами глядят. Уж пришлось на них прикрикнуть. Вот дед их сказ и услыхал... Показывала им бабка Василиса гадание на двух зеркалах. Одно, большое, со стены не стала сымать, да его и не сымешь: тяжелое оно, в здоровущей раме. А другое зеркало, поменьше, напротив укрепила.

Ну, свечи, как положено, запалила, хотела окна занавесить для темноты, да девки упросили так оставить. Боялись, небось, гадания-то? Ну, бабка полотенце чистое припасла, а девкам, как положено, пояснила: как в зеркало то глядеть, да как полотенце на него набрасывать, ежели жених-то совсем близко подойдет. Тут ведь чуть зазевалась — и все!.. Такую пощечину отвесит — не зарадуешься!..

Долго девки в зеркало по очереди глядели, только, видать, что-то не так делали, али на улице еще не стемнело. Ничегошеньки они не увидали, попусту только друг дружку запугали. Тут и угораздило саму бабку Василису в зеркало то глянуть. А как зеркало рукой поправлять стала — так и закричала. Да так прон­зительно, что девки разом с лавки вскочили.

А потом и давай бабка по избе метаться: то к сундуку, то к окну, то к порогу... Сама с собой чудно бормочет, глаза безумные... Ну, девки долго-то ждать не стали, опрометью во двор выскочили — да ходу!.. Опомнились уж за огородами.

В избу девки не сразу вернуться насмелились, боязно было. А в горницу ступили — и подивились. В избе бабки не было совсем!.. Зеркала, свечи, полотен­це на полу, а бабки нет, как и не было... Девки ее покричали, по селу побегали- поискали. А как уверились, что нет бабки нигде — так и пошли к деду Фоке... «Во, какой фокыс получается!» — Завершил дед свой сказ. Оказывается, бабка дома не ночевала, и сегодня до самого обеда не появилась.

Лукерья деда со вниманием выслушала, платок на голове своей покрепче узлом стянула и велела их с Максимом в дедову избу вести. На месте-то станет понятнее: что с бабкой могло стрястись и куда она подеваться могла?.. Зеркало висело, где ему и положено, а другое напротив стояло. Лукерья уж свечей зажи­гать не стала, а велела девкам показать, где каждая из них вчера вечером сидела, да как в зеркало глядела, да кто полотенце держал...

Максим жене не мешал, они с дедом Фокой на скамье возле печи сидели и только глазами глядели да ушами слушали. Девки на вчерашние места свои присели, а уж Лукерья — на бабкино место. Полотенце в руки Лукерья взяла, поскольку вчера бабка Василиса его в руке держала. Максиму возле печи что-то уж больно не по себе стало: жена-то его ведь вместо пропавшей Василисы теперь гадала...

А у деда Фоки даже последние волоса на голове дыбом встали. Ежели бы не такая пропажа — враз бы во двор вымелся. Но дед сидел, глазами на гадальщиц глядел, одной коленкой подрагивал, а губами шамкал-выговаривал: «Во, какой фокыс получается!..»

И тут Лукерья как вскрикнет!.. Девки разом с лавки на пол сползли, Максим на ноги с перепугу вскочил, а дед Фока двумя коленками дергать начал и жалос­тно так подвывать... И только Лукерья вдруг полотенце опустила, от зеркала отвела глаза и очень спокойно сказала:

—   Ну, дед , нашлась твоя пропажа!.. Вот она, Василиса твоя!..

Дед Фока, Максим и обе девки уставились на зеркало и не могли понять: где бабка-то? В зеркале, что ли? Так как ее теперь оттуда вынимать?.. Угораздило же их так гадать?..

Вдруг дверь отворилась, и через порог вошла в избу бабка Василиса. В руках держала она два небольших узла и была на лицо шибко довольная...

—  Т-т-ты где бы-была? — Заикаясь, спросил ее дед Фока.

—   Так в город с Егорычем ездила. Он обещался меня с собой взять, как поедет по делам. А вчерась я с девками закружилась и запамятовала. В зеркале уж увидала, как Егорыч со своего двора выезжает. Думала, уж не поспею. Да никак впопыхах денег не сыщу: то к столу бегу, то к сундуку... И девки, как назло, из дому убежали. Хотела им наказать, чтоб на ночь меня не ждал. Ночь у сестры Егорычевой в городе переночевали. А с утра — я в лавку, а Егорыч по делам... Вот и приехала. Успею еще и ужин сварить... А ну, девки, глядите, чего я ухитрилась купить!!!

Как смеялись девки и Лукерья — небось, на том конце села слышно было. Максим себе все коленки ладонями отхлопал, а от смеху у него даже скулы свело. Только дед Фока не смеялся. Он, словно чумной, на лавке сидел, на Василису свою глядел и громко и ядовито икал...

Это уж когда все отсмеялись да бабке Василисе обсказали, как ее по селу искали, дед Фока с лавки встал и как-то проникновенно сказал: «Во, какой фокыс получается!» 

Короткова Людмила Дмитриевна Орехово-Зуево педагогические сказки детям, читать текст рассказа